При производственном бюджете в 9 миллионов долларов, во всём мире оригинальный фильм собрал более 150 миллионов долларов. Это означало, что сиквел был неминуем.В трейлере этого фильма мы можем видеть кусочек сцены, когда некая женщина оказывается заперта в парилке, в которой с каждой секундой становится всё жарче и жарче. В финальном монтаже фильма этой сцены нет.Аманда из оригинальных "Клаустрофобов", якобы погибшая при падении с большой высоты, в этом фильме оказывается жива. По сюжету фильма утверждается, что участник смертельной игры не считается мёртвым, если его смерть не продемонстрирована явным образом, и именно следуя этой теории, Бен, сгинувший в зыбучем песке, тоже выжил, провалившись через него в другое помещение. Кроме того, допускается вероятность, что священник Натан также мог выжить, ведь как и Бен он был поглощён зыбучим песком.В 2019 году кинозрители всего мира по доброй воле оказались в комнатах, откуда не могли выбраться, но которые представляли определённую опасность. Представители Columbia Pictures просто не могли игнорировать нарастающую по всему миру популярность квест-комнат, предлагающих игрокам за отведённое время возможность проверить свои навыки справляться с трудностями и решать головоломки. Картина КЛАУСТРОФОБЫ просто не могла не появиться, и релиз стал настоящим блокбастером.Зои (Тейлор Расселл) и Бен (Логан Миллер), пережившие смертоносную игру корпорации Minos, решают вывести организаторов на чистую воду и наказать за перенесённые игроками страдания. Расследование приводит победителей в новую ловушку, о которой рассказывается в сиквеле КЛАУСТРОФОБЫ 2: ЛИГА ВЫЖИВШИХ. При этом компанию в квесте Зои и Бену составят другие выжившие в играх. Такое начинание компании Minos обязало создателей сиквела задействовать все творческие резервы, чтобы создать новые хитроумные и смертельно опасные ловушки. «Сама идея фильма КЛАУСТРОФОБЫ 2: ЛИГА ВЫЖИВШИХ подразумевала поднятие ставок, – утверждает продюсер Нил Х. Мориц. – Герои сиквела не только играли в квест-комнаты ранее, но и побеждали, следовательно, каждый из них является своеобразным экспертом по решению головоломок и поиску подсказок. Нам нужно было придумать комнаты, которые могли бы убедительно удивить и озадачить игроков. Хотя наша главная заслуга в том, что мы не ограничивались привычным набором квест-комнат – игра могла начаться где угодно».Разумеется, кинематографистам было непросто превзойти самих себя. «В первом фильме мы убивали участников игры с размахом, – говорит Адам Робител, который вернулся в режиссёрское кресло на съёмках сиквела. – Мы использовали огонь, холод, гравитацию, ядовитый газ, а в финале фильма намекнули, что корпорация собирается захватить самолёт. На этот раз Minos повышает ставки в игре, и головоломки должны были этому соответствовать». Фанаты ожидали от создателей выходящей за рамки жанрового кино франшизы творческих новинок и неожиданностей. «Фильмы франшизы КЛАУСТРОФОБЫ – это, скорее, психологические триллеры, а не фильмы ужасов, – уточняет Робител. – В настоящих квест-комнатах фактором давления является отпущенное время – у вас есть всего один час на то, чтобы решить все головоломки и покинуть комнату. В наших фильмах мы выстроили на пути героев куда больше препятствий, что сделало их квест более трудным и опасным. Шокирующим и кровавым сценам мы предпочли саспенс».Кроме того, фильмы франшизы выгодно отличаются от прочих картин жанра своим дизайном. «Мы получили много писем от зрителей первого фильма, преимущественно из других стран, – говорит Робител. – Нам писали, что картина не похожа на обычное жанровое кино. Она получилась довольно красочной – лобби, превращающееся в духовку, потом сразу же ледяная комната. Фильм отличался своеобразной эстетикой, которой мы придерживались и в работе над сиквелом». «И в случае с первым фильмом, и в работе над сиквелом Адам чётко представлял, каким должен получиться будущий фильм, – отмечает исполнительный продюсер Карина Рахарджа. – Если другие фильмы подобного жанра мрачные и сдержанные, то Адам видел будущую картину масштабной, зрелищной и красивой, хоть и, конечно, страшной». «С самого начала мы стремились создать в каждой из комнат уникальную атмосферу, – говорит Робител, добавляя, что если им удастся удивить публику, это будет только к лучшему. – Мы брали какую-нибудь завораживающую локацию, как, скажем, залитый солнцем пляж, а затем превращали её в настоящую бойню. Это очень интересно – взять нечто, на что приятно смотреть, и превратить это в нечто смертельно опасное».Сюжет фильма вновь превращает набирающий популярность во всём мире аттракцион в игру не на жизнь, а на смерть. По правилам квеста вы находитесь с другими игроками в комнате и решаете различные головоломки, подбираете коды, вскрываете замки. Тайна комнаты начинает постепенно открываться. При этом игрокам нужно уложиться за час, иначе появится организатор игры с позорящими подсказками, которые были пропущены или не замечены. По словам Робитела, хотя его задача знать ответы на все вопросы, которые могли возникнуть на съёмочной площадке фильма КЛАУСТРОФОБЫ 2: ЛИГА ВЫЖИВШИХ, это далеко не всегда соответствовало истине. «Обычно я стоял в уголке со скрещёнными на груди руками и говорил: «Дайте знать, когда выберетесь»», – смеётся режиссёр. Создатели аттракциона придумали не так много вариаций квест-комнат, однако авторы фильма не были столь ограничены в выборе. Робител утверждает, что это было и приятно, и сложно одновременно.Для нового фильма Робител и его команда придумали несколько смертельно опасных испытаний: поезд метро, через который пропущен ток высокого напряжения; красивый банковский интерьер в стиле ар-деко, хранилище которого защищают смертоносные лазеры; красочный, словно с открытки, пляж с зыбучими песками и улица Нью-Йорка, на которой накрапывает кислотный дождик. «Главное было найти соответствующие нашим требованиям локации – такие, чтобы ни у одного из зрителей они не ассоциировались с опасностью, но при этом достаточно практичные, чтобы можно было их превратить в квест-комнаты», – объясняет Робител. «Комнаты стали такими же полноправными звёздами фильма, как и наши замечательные актёры, – говорит Рахарджа. – Наши квест-комнаты безумно красивы и смертельно опасны – таких зрители ещё не видели».За смертоносность комнат отвечал получивший премию BAFTA художник-постановщик Эдвард Томас, который работал над первым фильмом и вернулся к работе над сиквелом. «По ночам я не мог заснуть, представляя, как можно было бы расправиться с нашими персонажами, – рассказывает художник, – и не только я. Декораторы, занимающиеся концептами художники – буквально все предлагали свои идеи. Создавать дизайн для такого фильма – невероятно сложная задача. В декорациях много подвижных элементов, каждый из них может представлять опасность для актёров и под них трудно рассчитать расположение маркеров. В каждой сцене происходит масса событий, поэтому декорации должны представлять собой хорошо смазанный и отрегулированный инструмент. Наши комнаты – настоящие убийцы».Помимо прочего, в фильме следовало продолжить развитие более масштабной сюжетной линии, начало которой было представлено зрителям первого фильма. Уцелев в смертоносных ловушках корпорации Minos, Зои и Бен решили, во что бы то ни стало, найти убийц их менее успешных товарищей по несчастью, и сделать так, чтобы те никого больше не убили. «Они узнают всё больше и больше об этой странной, мрачной организации и её истинных целях», – говорит Рахарджа. «Minos – крайне таинственная и невероятно могущественная организация, – добавляет Робител. – Когда Зои ускользнула из мышеловки, корпорации не составило труда сделать так, чтобы её показания выглядели, как бред сумасшедшей. Можно сказать, что участие Зои в новой игре было предопределено – она искала своих мучителей, потому что хотела сокрушить их. И она отказывается играть по их правилам».Пережив события первого фильма, Зои (Тейлор Расселл) и Бен (Логан Миллер) намерены во что бы то ни стало вывести корпорацию Minos на чистую воду. «В Нью-Йорке Зои чувствует себя словно запертой в львиной клетке, – рассказывает Робител. – Она одержима решением головоломки компании Minos, пытаясь понять, кто стоит за происходящим». По словам Тейлор Расселл, новый фильм отражает изменения в её героине, стимулом для которых послужили события первой картины. В начале фильма КЛАУСТРОФОБЫ Зои была, вне всяких сомнений, умна, но при этом зажата и не уверена в себе. Пережив кошмары квест-комнаты Minos, она стала другим человеком, и в сюжете фильма это заметно. «С первых страниц было заметно, что ставки стали на порядок выше, – вспоминает Расселл. – В первом фильме наши герои не знали, на что подписывались, но на этот раз Зои знает, с чем ей придётся иметь дело в квест-комнате, у неё появилась цель. Она стала более собранной, амбициозной и воинственной. Она выбралась из зоны комфорта и готова на всё ради того, чтобы изменить положение вещей». «В предыдущем фильме Зои и Бен были вынуждены столкнуться лицом к лицу с пережитыми ими в прошлом травмами, – говорит Мориц. – Зои, как никому другому, было необходимо покинуть зону комфорта, поэтому в начале сиквела мы показываем, что она заняла более активную жизненную позицию. Она намерена разобраться со злодеями и побороть собственные страхи».Впрочем, перемены не будут безболезненными. «У корпорации Minos найдётся несколько тузов в рукаве, – объясняет Расселл. – Руководство Minos точно знает, что Зои идёт за ними, поэтому приготовили несколько поистине дьявольских комнат». «Все квест-комнаты очень опасные, – продолжает актриса, – но я бы сказала, что в сиквеле планка поднята больше в эмоциональном плане, поскольку моя героиня пытается решить головоломки по-другому. Она никогда не забывает о том, что выиграть в игры Minos невозможно. Единственный способ уцелеть – не играть по правилам организаторов игры». Как и Зои, Бен существенно изменился со времени событий первого фильма. «В начале первой картины Бен, казалось, катится по наклонной плоскости, а к финалу у него появляются силы бороться, появляется что-то, ради чего стоит жить, – говорит Робител. – Занятно наблюдать за тем, как первый фильм изменил Бена. Он приободрился, пытается наладить свою жизнь, подружился с Зои. Особенно стоит отметить то, насколько старателен Бен в своём приключении с Зои. Вне всяких сомнений, он влюблён в неё, а вот её ответные чувства оставляют зрителей в недоумении. Непонятно, отвечает она ему или довольствуется дружбой».Роль Бена вновь сыграл Логан Миллер. «У Логана есть всё, что нужно, – считает Робител. – Он отлично справляется с главной ролью, и при этом обладает завидным чувством юмора, гармонично смотрится в динамичных сценах и умеет неплохо импровизировать». «Этот фильм очень непрост в физическом плане, – заявляет Миллер. – Необходимо отдавать всю свою энергию. При этом самое трудное заключается в том, чтобы сохранять спокойствие, когда вокруг тебя творится настоящий хаос. Иногда это с трудом укладывается в сознании».«Новые персонажи привнесли новую динамику во франшизу, – убеждён Миллер. – Как Зои и Бен, они уже играли в квест-комнаты раньше и многому научились. Мы используем накопленный нашими героями опыт и опыт других игроков, чтобы слаженней работать в команде. Наш коллектив, решающий головоломки, сам был своеобразной головоломкой». Кинематографистам нужно было создать персонажей и подобрать актёров, которые гармонично смотрелись бы в обществе Зои и Бена. «Мы не могли сунуть их в группу новичков», – объясняет Рахарджа.«Нам нужны были разносторонние персонажи, каждый из которых был бы по-своему уникален, – вторит продюсеру Робител. – Конкурсанты должны были быть крутыми, весёлыми и всесторонне развитыми».Первым из новичков стал Нэйтан – священник, мучающийся комплексом выжившего. В одной из своих игр корпорация Minos решила проверить, поможет ли вера выбраться из квест-комнаты священникам, и Нэйтан был единственным, кому удалось выжить. «Его вера пошатнулась, и он отчаялся, – рассказывает о персонаже Робител. – Это отчаяние сыграет злую шутку с ним и с его товарищами по несчастью во время игры». «Он терзается чувством вины со времени первой квест-комнаты, – говорит Томас Кокерел, сыгравший роль Нэйтана. – На протяжении всего фильма в нём не прекращается внутренний диалог с совестью. Ему предстоит нелёгкий путь – его мысли и переживания со временем находят отражение в прямом общении с Господом. Это необычная роль для меня, но работать над ней было очень интересно». Возможно, зрители не ожидают увидеть в роли священника такого актёра, как Кокерел, потому что он настоящий красавчик. Но это было целенаправленно. «Мы пересмотрели множество актёров в преклонном возрасте, но решили всё же поручить роль актёру с амплуа главного героя, – вспоминает Робител. – Томас отлично подошёл».Кокерел признаётся, что согласился на роль, потому что ему очень понравился первый фильм. «Если честно, то я не любитель ужастиков, но этот мне понравился, – говорит актёр. – Эту франшизу выгодно выделяет интеллектуальный подход. Ты невольно пытаешься разгадать головоломку вместе с персонажами. Это как в детективном фильме – забавно попытаться докопаться до разгадки раньше остальных персонажей». У Рэйчел, роль которой сыграла Холлэнд Роден, уникальное генетическое отклонение, которое помогло ей выиграть в квест-комнатах Minos, – она невосприимчива к физической боли. «Холлэнд очень интересно подошла к роли, – говорит Робител. – Комнаты разработаны с таким расчётом, чтобы эффективно причинять игрокам боль. Мы с Холлэнд много обсуждали, что недостаток физической боли можно компенсировать болью душевной. Есть что-то, что она не может пропустить мимо глаз и о чём не может забыть. Это интересное испытание для её героини». Рахарджа говорит: «Зои – отличная компания для квест-комнаты. Она всегда в авангарде, невероятно умна и решила множество головоломок. Рэйчел можно назвать её полной противоположностью. Она довольно прямолинейна, она не пытается поломать игру и вырваться на волю, она ищет способ выиграть. Рэйчел предстоит увлекательное эмоциональное приключение. Она поймёт, что иногда душевная боль куда опаснее физической, которой она не чувствует». «Она не чувствует боли, и многочисленный пирсинг это доказывает, – говорит Роден. – Кроме того, Рэйчел ко всему относится с долей сарказма – её не волнует ни её внешний вид, ни обороты речи, ни грубоватость движений».Роден признаётся, что её на съёмки в сиквеле побудил просмотр первого фильма. «Он был страшным, но при этом очень реалистичным, – говорит актриса. – Казалось, любой из нас может оказаться в подобных квест-комнатах, в них было что-то естественное. В игре лиги выживших становится ясно, что корпорация Minos куда масштабнее, чем могло показаться. Мне это понравилось». Индии Мур досталось амплуа блоггера Брианны, не похожего на типичного завсегдатая соцсетей. «Она ведёт блог о путешествиях, так что она не просто сверкает привлекательным личиком на своей странице, а рассказывает о том, что ей удалось узнать в разных уголках мира, – говорит Рахарджа. – Наш фильм не получился бы без неугасимого энтузиазма Индии – Брианна очень забавная и необычную героиня». «Брианна – путешественница, – объясняет Мур. – Ей нравится исследовать окружающий мир, при этом она очень самоуверенна. Она знает, чего хочет добиться и как угодить своим подписчикам. Она смогла сделать так, что за её посты люди начали платить, и сделала на этом карьеру. За время своих странствий по миру она выработала навыки выживания. Однако ей больше нравится жить, а не выживать». «Она сыграла роль путешественницы с непростой судьбой, – добавляет Робител. – Если Зои и Бен стремятся уничтожить корпорацию Minos, то Брианна просто пытается сбежать от неё. Однажды она возвращается в Нью-Йорк всего на один день, и оказывается втянутой в игру. Индия – житель Нью-Йорка, так что эта героиня получилась очень реалистичной». Мур понравилось работать с Робителом. «Он очень трудолюбив, и это заразительно, – отмечает Мур. – Необходимо верить в то, что эти комнаты могут убить игроков. Адам заражал своим трудолюбием и нас, актёров, – каждый день мы появлялись на съёмочной площадке полные сил».Завершает список игроков Карлито Оливеро – он сыграл молодого пуэрториканца, проживающего в Нью-Йорке. Актёр утверждает, что в реальной жизни он обожает квест-комнаты. «Я прошёл около тринадцати комнат только за прошлый год, – говорит он. – Мне нравится, хотя в реальности у меня не получается так хорошо, как на съёмочной площадке».«Тео может быть очень тихим, но если его осеняет какая-то мысль, он преображается, – продолжает Оливеро. – Каждый из игроков так или иначе связан с корпорацией Minos, но Тео по-настоящему ненавидит эту компанию. Он не боится запачкать руки или сломать что-то в квест-комнатах. Он ведёт себя, как настоящий альфа-самец».По мнению Робитела жизнерадостность Оливеро заразительна. «Он самый громкий из всех игроков, и зрители в него невольно влюбляются, – считает режиссёр. – Он ведёт себя так, как, мне кажется, повёл бы любой из нас – бьёт стёкла, пинает кресла. Словом, в его поведении чувствуется отчаяние. При этом Карлито очень силён. Такой, при желании, может и пуленепробиваемое стекло раскрошить».Не менее важными героями фильма стали квест-комнаты, в которых игроки должны были решать головоломки, чтобы выбраться на волю. «На этот раз мы хотели создать более масштабные комнаты, которые удивили бы зрителей, – говорит Мориц, – при этом в каждой должна была быть уникальная угроза, гармонирующая с интерьером. Сложность заключалась в том, чтобы найти новые способы сделать комнаты смертоносными, но не слишком жестокими и кровавыми. Кроме того, комнаты должны были быть как-то связаны друг с другом. В первом фильме их объединяло прошлое персонажей. В сиквеле квест-комнаты рассказывают свою историю, ставшую ключевым элементом сюжета». «Каждая комната должна была стать самостоятельным маленьким фильмом, – объясняет Робител. – В первом фильме комнаты были связаны с прошлым игроков, которое, в конечном итоге, привело их на игру и объединило друг с другом. В сиквеле мы решили изменить эту взаимосвязь».По замыслу кинематографистов, комнаты должны были рассказывать истории, которые постепенно укладывались в некое подобие паззла, пока в финале не появлялась полноценная картинка. «Обсуждая сюжет, мы параллельно планировали тематику и интерьеры комнат, – вспоминает Рахарджа. – Они должны были рассказывать свою связную историю. Это напоминает классический детектив». Художник-постановщик Эдвард Томас, занимавшийся дизайном комнат для съёмок первого фильма, взялся за разработку новых, оригинальных квест-комнат, которые бы были примерно в том же стиле, что и в оригинальной картине. «Сценаристы и декораторы работали сообща, так что мы видели, как результаты нашего творчества находили своё отражение на страницах сценария, – говорит Томас. – Мы обсуждали, как лучше решить поставленные режиссёром задачи, выстраивая весь фильм по кирпичикам». «Мне кажется, мы и с первым фильмом попали в десятку, поэтому в сиквеле оставалось не уронить планку, а, по возможности, и поднять её на новую высоту, – продолжает художник. – Новые декорации стали более сложными и детализированными, они разработаны с таким расчётом, чтобы помогать развитию сюжета и персонажей. В сиквеле каждая новая комната связана с предыдущей, чтобы герои попадали, что называется, из огня да в полымя. Мы не хотели давать им времени перевести дух в промежуточных участках – мы стремились поддерживать динамику, нагнетая страх по экспоненте». «Декорации помогали лучше вживаться в наши роли, – утверждает Холлэнд Роден. – Мы действительно оказывались в смертоносных квест-комнатах, даже придумывать ничего не приходилось».На съёмках кинематографисты повеселились на славу. Ещё до того, как шестеро чемпионов оказываются запертыми в квест-комнате Minos, Бен переживает ночной кошмар в комнате отеля, когда потолок начинает постепенно опускаться, угрожая расплющить его. В дополнение к испытаниям, к которым Томас и оператор Марк Спайсер уже привыкли, Робител добавил ещё одно: он захотел поднять и без того высокие ставки, сняв всю сцену одним кадром, без склеек. Режиссёр вспоминает: «У нас было множество вопросов. Как расставить камеры? Как сделать так, чтобы потолок опускался, не руша при этом стены и не заваливая всю съёмочную группу, работающую прямо в центре комнаты, обломками? Больше того, мы хотели, чтобы кровати рушились, а потом камера сразу должна была перейти на крупный план». «Это было испытание наших инженерных навыков, – добавляет Томас, – ведь нам нужно было создать иллюзию, что потолок действительно опускается, а комната разрушается».Съёмки в тесной комнатке требовали не менее тесного сотрудничества специалистов разных отделов, у каждого из которых были свои творческие задачи: сбить светильники со стены, разбить телевизор или, собственно, опустить потолок на пол. «Даже кровати были установлены на надувные подставки, чтобы из них в нужный момент можно было выпустить воздух и опустить потолок буквально на пол», – рассказывает Томас. Группа специалистов по разработке визуальных эффектов использовала в съёмках этой сцены четыре двигателя, чтобы раздавить опускающимся потолком надутые кровати, при этом они сотрудничали с постановщиком трюков Аннали Мюллер. Сцена потребовала определённой подготовки Логана Миллера, который решил сам выполнять свои трюки. «Нам очень повезло, что Логан снимался и в первых КЛАУСТРОФОБАХ, и в сиквеле, – говорит Мюллер. – Он в отличной физической форме и был готов на любые авантюры, чем мы не преминули воспользоваться».Впрочем, Миллер не чувствовал себя одиноким. «На самом деле, я лежал рядом и смотрел, как опускается потолок, чтобы в случае необходимости крикнуть: «Стоп!» – говорит Брендон ван дер Мерве, один из супервайзеров по специальным эффектам. После кошмарной комнаты в мотеле Бен вместе с Зои и четырьмя другими чемпионами сталкивается с головоломками и ловушками, которые для них приготовила корпорация Minos. Первой локацией, которую Робител поручил создать декораторам, стал потерявший управление поезд метро, по которому проходит ток высокого напряжения, так что попытка ухватиться за любую металлическую поверхность становится смертельной. «Поначалу я раздумывал над вариантом грозы с молниями, – рассказывает Робител. – Затем я подумал о том, как получить электричество искусственно, и родилась мысль о поезде метро. Всем известно, что поезда метро ходят на электричестве, и что нельзя прикасаться к третьему рельсу. Я решил, что будет интересно, если электричество, находящееся снаружи поезда, попадёт внутрь». «Адам предложил, чтобы мы начали с поезда – сняли его с рельсов и превратили в первую квест-комнату, – вспоминает Рахарджа. – Нам понравилась эта идея – появлялся маленький, но достаточно реалистичный киномир. Это не то же самое, что войти в заранее выстроенную квест-комнату в офисе корпорации Minos».Словом, кошмары начались в подземке в Нью-Йорке. На заброшенной станции поезд сошёл с рельс, и вагон оказался под напряжением. «Мне кажется, эта квест-комната очень интересная, потому что в ней появляется ощущение реального мира, – продолжает Рахарджа. – Эта комната словно проводит параллель с повседневной жизнью героев, забрасывает их в игру весьма необычным способом». Эдвард Томас рассказывает о том, как вагон нью-йоркской подземки превращали в декорации для съёмок фильма: «Строительство вагона с нуля было сопряжено со многими трудностями для специалистов всех отделов без исключения, начиная с дизайнеров и строителей, и заканчивая реквизиторами и декораторами».Когда конструкторы и строители закончили работу над каркасом, за дело взялись специалисты по специальным эффектам по главе с Максом Пулманом и Брендоном ван дер Мерве. Специальным эффектам в фильме отводилась особая роль. «Декорация вагона была выстроена на подвижной платформе, которая могла раскачиваться из стороны в сторону, – рассказывает ван дер Мерве. – Стоп-кран не сработал, и поезд врезается в заграждение. Нарушается электропроводка, и весь вагон оказывается под напряжением. В этот момент нам нужно было продумать смену системы освещения. Повсюду в вагоне летели снопы искр, все четыре пневматических двери начинали работать в хаотичном режиме. В движение вагон приводил массивный двигатель – с учётом того, что вагон весил почти двадцать тон, остановить такую махину было не так просто. Между вагоном и платформой станции оставался зазор всего в десять сантиметров. Словом, это была довольно сложная конструкция, которая, ко всему прочему, должна была отвечать всем требованиям техники безопасности». «С учётом подвижной гидравлики, вспышек света и гор обломков, нам казалось, что мы на полной скорости въехали в заброшенную станцию метро в здании корпорации Minos», – говорит Роден. Единственное, в чём Робител был непреклонен – в количестве сцен, снятых снаружи вагона. В какой-то момент камера словно вылетает из вагона, чтобы показать масштабность катастрофы, но всего лишь на несколько секунд. «Я хотел, чтобы как только игроки оказываются в ловушке, зрители почувствовали себя запертыми вместе с ними», – объясняет режиссёр. «Я из Нью-Йорка, так что мне было очень интересно сниматься в метро, – говорит Мур. – С одной стороны, именно в метро я могу быть самой собой. С другой – я думаю, сцена в подземке сопряжена с одним из моих страхов, преследовавшим меня с самого детства. Можно сказать, на сьёмках фильма осуществился мой персональный худший нью-йоркский кошмар». Для того чтобы сцена получилась реалистичной и отличалась динамикой военной баталии, Робител работал в тесной связке с оператором Марком Спайсером и монтажёрами Стивеном Мирковичем и Питером Пэвом. «У нас всё взрывалось, потолок рушился, людей било током, – вспоминает режиссёр. – Очень зрелищно».Неожиданно, словно гром среди ясного неба, выжившие оказываются в совершенно другой, но не менее опасной локации. «Из громкого и агрессивного поезда метро игроки попадают в банк, тихий настолько, что слышно тиканье часов, – рассказывает Робител. – В этой сцене бал правит не экшен, а саспенс – надо «не дать гранате взорваться». Банковские сцены снимались в здании Mutual Building в Кейптауне, выполненном в стиле ар-деко. По мнению Томаса, интерьер банка должен был быть представительным и впечатляющим. «Мы хотели, чтобы у актёров с первого взгляда появилось ощущение масштабности локации, – говорит художник-постановщик. – При этом они не должны были догадываться о том, что им может угрожать».Команда по разработке спецэффектов создала пол из нажимных плит, включавшие лазеры, которые дорисовывала на монтаже группа по разработке визуальных эффектов под руководством супервайзера Кайла Мензиса. По напоминающему шахматную доску полу игроки должны были передвигаться очень осторожно и по особому маршруту. Очередное неверное движение включало новые мощные лазерные установки. «Это не простые бытовые лазерные указки, – уточняет Рахарджа, – это мощные лазеры, которые могут разрезать человека пополам. Мы решили поднять уровень напряжения в зрительном зале, когда зрители будут наблюдать за тем, как персонажи лавируют между смертоносными лучами в огромном пространстве». «Компьютерная графика добавлялась уже на монтаже, поэтому актёрам было очень непросто играть в сцене в банке, – считает Томас. – Мы потратили немало времени, чтобы подробно рассказать каждому из актёров, что в точности будет происходить». «Специалисты по разработке визуальных эффектов прикрепили кусочки хлопка к дощечкам и развесили их там, где будут лазерные лучи, – рассказывает ван дер Мерве. – Казалось, что хлопка на площадке столько, что невозможно пройти, чтобы какой-нибудь не задеть. Это требовало тщательной подготовки». Робител хотел, чтобы движения камеры, за которой находился Спайсер, отличались математической или даже хирургической точностью. «Чёткие линии банковской архитектуры были нам только на руку, – объясняет режиссёр. – Многие вопросы решались на стадии планирования – какие лазеры, какой будет сетка защиты, как они будут включаться и где устанавливаться». С некоторых ракурсов съёмка велась с помощью так называемого узлового сдвига – камера двигалась в точности с той же скоростью, что и объекты на переднем плане, без расфокусировки.Поскольку сцена требовала точного планирования по времени, особенно с учётом того, что лучи лазерных установок не были видны во время съёмок, все актёры, не сговариваясь, признали, что эта сцена была для них самой сложной. «Мы изначально понимали, что будет сложно играть, держа в памяти расположение всех лазерных лучей, – вспоминает Миллер. – Но мы не рассчитывали, что нам придётся обливаться потом, в точности, до миллиметра выверяя буквально каждое движение. При этом нам нужно было убедительно играть сосредоточение и страх, поскольку наши персонажи понимали, чем грозит любая, даже самая незначительная, ошибка». Действительно, квест-комната в банке мало чем походила на прогулку по пляжу. Впрочем, следующая комната действительно была прогулкой по пляжу, но и она оказалась малоприятной, поскольку над локацией поработала корпорация Minos. «Игроки оказываются в месте, которое поначалу напоминает умиротворяющий пляж, – говорит Робител, – но когда героиня Индии делает фотографию на полароид, становится заметно, что стены локации искусственные, и вся локация является иллюзией, созданной техниками Minos. Для создания подобной иллюзии нам пришлось немало поработать». При переходе к этой локации темп фильма также кардинально меняется. Если в банке нужны были точный расчёт и методичность, то, по словам Томаса, пляж «получился органичным, но с совершенно иным способом убийства игроков. Он напоминает те пляжи, которые мы помним с детства, – залитый ярким солнцем песок, который частенько появлялся на открытках 1950-х в пастельных тонах. Уж здесь-то точно неоткуда ждать неприятностей».Пляжная локация была выстроена на натурной площадке киностудии Cape Town Film Studios, на которую высыпали 20 тон песка. Но это был обычный песок. В зыбучий его превращали специалисты из команды ван дер Мерве. «У нас ушло несколько недель, чтобы вручную выложить 60 кубических метров песка и провести несколько тестовых прогонов, – рассказывает ван дер Мерве. – При этом наши техники вовсю работали над гидравлическими подъёмниками, который создавали бы иллюзию зыбучих песков. Главная сложность заключалась в том, чтобы придумать, как пропускать через песок воздух, потому что если попытаться протолкнуть воздух сквозь песок, поверхность начинает пучиться, словно пузырь. Вообще песок становится похож на воду. Человек проваливается в образовавшееся от лопнувшего «пузыря» пространство и тонет». Тонет до тех пор, пока его не остановит гидравлика. Затем песок сжимается вокруг несчастного так, что он буквально не может пошевелиться. «Нашим главным критерием в работе была безопасность, – говорит исполнительный продюсер Филип Вэйли. – Актёры не только подвергали себя физическому риску, но и могли переживать приступы клаустрофобии. Мы делали всё от нас зависящее, чтобы актёрам было максимально комфортно. Ничто не должно было отвлекать их от хорошей актёрской игры».Выбравшись с залитого солнцем пляжа, персонажам фильма на секунду кажется, что они пережили все испытания – они оказываются на дождливых улицах Нью-Йорка. Как бы не так. «Мы совершенно задурили головы нашим героям, и, надеюсь, зрителям», – не без гордости заявляет Эдвард Томас. Это не просто улицы Нью-Йорка, как показалось героям фильма. Помните исследования кислотных дождей в 1970-х? Так вот, эти дожди вернулись благодаря корпорации Minos. «Когда я прочитал в сценарии слова «кислотный дождь», я подумал: «Ну, наконец-то! Что-то простенькое», – вспоминает Томас. Вот уж если б. «Нам задавали массу вопросов: почему нельзя организовать настоящий кислотный дождь? Почему нельзя по-настоящему растворять предметы на съёмочной площадке?» – с улыбкой вспоминает ван дер Мерве. Разумеется, трезвомыслящие кинематографисты остудили пыл активистов, и на съёмках использовалась обычная вода, но некоторые проблемы оставались нерешёнными. «Мы начали тестировать поливальную установку, а кинематографисты предложили заменить дождь настоящим ливнем, и тут перед нами встал вопрос – сколько воды должно быть вылито, и как она повлияет на декорации, – продолжает ван дер Мерве. – Нам пришлось выстроить несколько идентичных декораций – такси, витрины магазинов, цветы. На них мы тестировали различные степени воздействия «кислоты» и зрелищность того или иного «кислотного дождя». Снимать сцену на улице Нью-Йорка было невозможно, поэтому кинематографисты создали свою улицу американского мегаполиса на натурной площадке в Южной Африке. Для этого пришлось сделать фотографическую проекцию нескольких улиц Нью-Йорка неподалёку от Центрального парка. «Мы сделали снимки на нескольких разных улицах, а затем связали кадры в одну последовательность, так что машина могла проезжать из одной спроецированной локации в другую и так далее», – объясняет Робител. «Проекции сработали даже лучше, чем если бы мы воссоздавали улицу с нуля, потому что мы хотели, чтобы зрители чувствовали себя запертыми вместе с героями в головоломке», – отмечает Томас. «Наши спецы создали комбинированные кадры старой школы с изображениями Нью-Йорка, а снимали мы эту сцену на старой заброшенной фабрике, – утверждает Робител. – Результат получился замечательным». 
Отзывы