Главную роль в фильме исполнила неподражаемая Розамунд Пайк («Исчезнувшая», «гордость и предубеждение», «Перелом»), номинированная на «Оскар», «Золотой глобус» и премию BAFTA. Ее партнерами стали Сэм Райли («Контроль», «Малефисента»), Аня Тейлор-Джой («Острые козырьки», «Сплит») и Саймон Рассел Бил («Смерть Сталина», «Чем дальше в лес…»). Снятая номинанткой на Премию Британской академии Маржан Сатрапи, «Опасный элемент» – это современная историческая драма, которая детально изучает жизнь Марии Кюри и последствия сделанных ею открытий.Сценарий написан Джеком Торном («Чудо», «Гарри Поттер и философский камень», мини-сериал «Кири» для британского телеканала Channel 4) на основе графического романа Лорен Реднис «Радиоактивность: Мария и Пьер Кюри: история о любви и последствиях».Продюсерами фильма выступили Пол Уэбстер («Искупление», «Порок на экспорт», «Рыба моей мечты»), Тим Бэван и Эрик Феллнер - сопредседатели киностудии Working Title Films («Темные времена», «Отверженные», «Девушка из Дании», «Вселенная Стивена Хокинга», «Гонка»), лауреатами премии BAFTA. Производство фильма также софинансировали STUDIOCANAL и Amazon Studios.В 1903 году Мария и Пьер Кюри получили Нобелевскую премию по физике за открытие радиоактивности. Впервые в истории этой престижной наградой была отмечена женщина. После внезапной смерти Пьера Мария продолжила работу и в 1911 году получила вторую Нобелевскую премию – по химии. Мария Кюри – это легенда научного мира. И не только как выдающийся ум, но как женщина, работавшая наравне с мужчинами в то время, когда женщины еще только боролись за право голосовать.Вместе Кюри открыли два новых элемента - радий и полоний - с поразительными свойствами, которые привели как к положительным, так и к отрицательным последствиям, и продолжают влиять на нашу жизнь по сей день: ядерное оружие, радиация в медицине, атомная энергетика. Рабочие и романтические отношения Кюри сделали их знаменитыми, но после смерти Пьера в 1906 году репутация Марии пошатнулась из-за романа с женатым мужчиной. «Ее имя знакомо каждому, но почти никто ничего о ней не знает, – комментирует продюсер Пол Уэбстер. – Мария и Пьер Кюри изменили историю, открыв элементы радий и полоний, а также доказав тот факт, что в сердце мироздания лежит фундаментальная нестабильность. Как мы говорим в фильме, они подняли камешек и бросили его в воду, но они не отвечают за расходящиеся круги. Колоссальная сила, которую мы получили благодаря открытиям Кюри, принесла и зло и огромное благо: радиоактивность может как вызвать рак, так и вылечить его. В основе этой истории – выдающийся ум, который смог разобраться в том, как устроен мир и как человечество могло бы использовать два самых мощных химических элемента. Так что, это одновременно и байопик о великой женщине, и история о влиянии ее открытий на ХХ век и современность. Цель фильма – дать зрителям ощущение важности фигуры Марии Кюри и той роли, которую она сыграла в истории человечества».Графический роман Лорен Реднис «Радиоактивность: история о любви и последствиях» попал к продюсеру Полу Уэбстеру в 2012 году и сразу покорил его. «Это очень красивая книга, – говорит он. – Поэтичная, глубоко серьезная в том, что касается науки, бесстрашная в том, что касается эмоций вокруг науки, о по-настоящему вдохновляющей женщине. Так что я обсудил вопрос приобретения прав с моей компанией Shoebox Films, и к нам присоединились коллеги из Working Title. В книге были зерна всего, из чего в результате вырос фильм». «Мари Кюри не принимала компромиссов, – продолжает продюсер. – Она не позволила тому факту, что она женщина, стать препятствием на пути ее достижений. Также она была неумолимо честна, беспощадно правдива сама с собой. А еще невероятно поэтична. Для меня она – воплощение союза искусства и науки, а возможно и больше – идеальное воплощение союза любви и науки. Эта многогранность и разноплановость дали Лорен Реднис, а потом и Джеку, право свободно обращаться со временем. В каком-то смысле фильм отражает историю 20 века. Мы выстроили достаточно запутанную хронологию, в которой движемся вперед во времени за пределы даты смерти Мари, или возвращаемся назад, в ее детство. Мы свободно перемещаемся внутри повествования – оно захватывает время с 1870-х по 1980-ые годы и затрагивает почти каждую декаду внутри этого периода. Мы видим положительные и отрицательные последствия открытий Мари и Пьера Кюри, открытие элемента и затем последствия этого открытия в сцене, которая, кажется, совершенно не связана с предыдущей. Для Джека это стало настоящим вызовом. Он постоянно говорил мне: «Это самое сложное, что я когда-либо делал, но я люблю эту женщину. Финальный вариант получился уникальным, непохожим ни на один сценарий, который мне раньше доводилось держать в руках».Следующей вызов приняла режиссер Маржан Сатрапи, чей мультфильм «Персиполис» о ранних годах ее жизни в Иране был номинирован на «Оскар». «В сценарии было все, что я люблю, – говорит Сатрапи. – Он о многих вещах сразу: о любви и об этичности науки, что мне крайне важно. Мы часто обвиняем ученых за их открытия. Но для меня «заниматься наукой» означает ровно то же, что «быть человеком» и «быть любознательным. Фильм рассказывает о долгосрочных последствиях открытия. И это кажется мне невероятно важным разговором. В добавок наука здесь соединяется с любовной линией. И это единственная известная мне история, где любовь, научные открытия и смерть составляют единый сюжет. Всем лучшим романтическим историям присущ драматизм, а эта история в высшей степени драматична и потому прекрасна. Как только я прочитала сценарий, я знала, что должна снять этот фильм».Пол Уэбстер признается, что видит между Маржан Сатрапи и Мари Кюри много общего: «Обе приехали из других стран и осели в Париже. Маржан явно почувствовала родство с Мари, которая эмигрировала из Польши, будучи Марией Склодовской и переосмыслила себя как Мари Кюри. Так же их роднит то, что ни одна из них не определяет себя через свой пол. Мари Кюри никогда не называла себя успешной женщиной. Она называла себя успешным ученым. Половая принадлежность была для неё не существенной, и я думаю, что у Маржан сходный образ мыслей». Сатрапи развивает мысль: «Думаю, что Мари знала, что она более чем равна мужчинам-ученым вокруг, часто даже лучше их. Но главное – и мы подчеркиваем это в фильме – что она никогда не поднимала шума вокруг своей половой принадлежности. В одном из писем Кюри написала, что она всю жизнь больше страдала от недостатка финансирования, чем от того, что она женщина. 1900-е стали для женщин временем свободы и освобождения. Мне также нравится, что Мари в фильме не всегда приятна, – продолжает режиссер. – Столько картин рисуют женщин милыми, будто в кино только мужчинам можно быть неприятными. Мы же показываем, что порой она была жесткой. Если она считала что-то правильным, она просто говорила это, невзирая на приличия. Эту её особенность я старалась отразить».Сатрапи также рассматривала персонажа Кюри как противопоставление типичным женским портретам на большом экране. «Из того, что я узнала о Мари Кюри, она не была музой Пьера, они были двумя яркими личностями – в этом они абсолютно современная пара. Пьер Кюри был широких взглядов, он не был выходцем из среднестатистической католической французской семьи. И он хотел иметь жену- равноправного партнера. 1886 год относится к эре великих открытий, в то время как в наше время мы лишь совершенствуем открытия, сделанные прежде. Это было невероятно увлекательное время и это видно по тому, как воспринимали женщин. Мари Кюри работать было легче, чем ее дочери в 1940-1950ых. Та эпоха созвучна сегодняшнему дню, что добавляет паре еще больше привлекательности». Когда мы приступили к обсуждению того, как удачней показать научные эксперименты на большом экране, Уэбстер был впечатлен лаконичным и эффективным подходом Сатрапи, которая тщательнейшим образом готовилась к съемкам: «Я много прочитала и теперь могу рассказать, как сделать атомную бомбу, – говорит она. – В кино о науке нет места невежеству. Все должно быть показано точно, и мне это нравится. Наука – единственная на 100% объективная вещь». Сатрапи создала серию раскадровок и анимаций, которые в фильме обозначают переход от истории Кюри к сценам, которые рассказывают о последствиях их открытий. К ним относятся тестирование атомной бомбы в 1950-ых, катастрофа в Чернобыле и история мальчика, для лечения которого применяют лучевую терапию.Когда пришло время кастинга, создатели фильма знали, что актриса, играющая Кюри, будет ядром, вокруг которого будут «вращаться» другие актеры. Они искали человека, который бы справился с изображением Мари в 24 года и в 67 лет, и что еще важнее, обладал бы врожденной интеллектом, чтобы разобраться в ее научном наследии и убедительно сыграть один из величайших умов в истории. Они обратились к Розамунд Пайк, которая сразу же согласилась, заинтересовавшись не только сценарием, но и режиссерским подходом Сатрапи. «Я искала самоотверженного и блестящего актера, Розамунд именно такая, – говорит Сатрапи. – Она изучила труды Кюри так досконально, что временами поправляла меня. Я думала, что знаю все, но она знала больше. Она может выглядеть крайне сосредоточенной, но как только она улыбается, кажется, что она проглотила солнце и светится изнутри. Ее щедрость поражает. Но как бы я ее ни нахваливала, этого недостаточно, чтобы передать насколько она прекрасна».Сатрапи отправила Пайк посылку со сценарием, книгой и письмом. «Эта была очень симпатичная коробочка, – вспоминает Пайк. – Я открыла книгу и зависла над замечательными иллюстрациями, странными, причудливыми и научными. Затем я прочитала сценарий – трогательный, убедительный и талантливый, который рассказывал историю о настоящей силе. Письмо Маржан было скорее забавным, сильным и заманчивым, чем льстивым и убеждающим. Я была знакома с ее чувством юмора по «Персиполису» и другим фильмам, и оно мне близко. У нас схожие взгляды на жизнь, ее красоту, странности и причуды. Когда мы встретились, то сошлись во всем. В персонаже Мари Кюри нам нравится одно и то же: то, что она прямолинейная, говорит все, что ей приходит в голову, она честная и смелая, она не пытается быть милой и все же совокупность этих черт делает ее обаятельной. После встречи с Маржан я поняла, что должна непременно участвовать в проекте».По мнению Пайк, ключевым фактором, повлиявшим на характер Мари, стало детство, проведенное в Царстве Польском, входившем на тот момент в состав Российской империи. «Если сестры хотели узнать о чем-то, не входящим в учебную программу, они должны были делать это секретно, – говорит актриса. – Это научило юную Мари сражаться за свои интересы. Когда она приехала в Париж и поступила в Сорбонну, из 4000 студентов естественно-научного факультета только 23 были девушками. В то время во Франции словом «студентка» (по фр. étudiante) называли подружку студента. Для девушек, учившихся в университете, даже слова не существовало. Мари стала лучшей на факультете. Но ее считали странной, прямолинейной и резкой, потому что она не видела смысла в любезности. Она просто хотела делать дело, ее интересовала только наука».Пайк брала уроки по химии и физике. «Я поняла, что не смогу полностью погрузиться в роль, если не до конца буду понимать то, что делаю перед камерой, – вспоминает актриса. – Мне нужно было понимать, о чем она думает, пока наблюдает за химической реакцией. Это зародило интерес, и я начала читать о ней все больше, и стала восхищаться ей за ее силу, нежелание соответствовать ожиданиям окружающих, внутреннюю свободу. Все это и позволило Мари следовать за тем, во что она верила, жить и вести себя так, как она считала нужным – и в общении с коллегами, и в исследованиях, и в материнстве».В то время как в кадре показывали настоящую науку, за кадром происходило настоящее волшебство, по словам Сатрапи и Уэбстера: «Внешне Розамунд преображалась до неузнаваемости. Как говорит Маржан, Пайк заходила к парикмахеру и визажисту как Розамунд и выходила настоящей Мари Кюри! Сама актриса говорит, что по большей части не играла, а действовала автоматически – так сливалась с персонажем. Она так вжилась в роль, что передавала нюансы поведения Кюри с фотографической точностью, это было выдающееся исполнение. Качество и глубина ее работы поражают». На месте Пьера Кюри оказался Сэм Райли. Пайк была его фанаткой и мечтала поработать с ним, и на прослушивании между ними сразу образовалась «химия», впечатлившая всю команду. Как и Розамунд Пайк, Райли посвятил немало времени тому, чтобы разобраться в экспериментах, которые ему предстояло проводить и о которых предстояло говорить как Пьеру Кюри. Он штудировал учебники по химии и физике и посещал лекторий в музее Мари Кюри в Париже. «Розамунд очень умная и ответственно подходила к выполнению домашней работы. Так что если я хотел соответствовать, то должен был стать гениальным ученым не только на экране. В общем, приходилось делать всю домашнюю работу! – смеется актер. – Работа с настолько увлеченным человеком как Розамунд вдохновляет. Это обязывает тебя выдавать лучшее, на что ты способен. Она на самом деле вжилась в свою роль. Она одна из лучших актрис в мире, так что я везунчик, что смог поработать с ней».Анайрин Барнар играет Поля Ланжевена, коллегу Пьера Кюри, работавшего с ним в одной лаборатории. Когда Пьер погибает, Поль вступает в связь с Мари, что приводит в грандиозному скандалу, пошатнувшему ее репутацию. «Поль был знаком с четой Кюри с самого начала и работал бок о бок с ними, – говорит Барнар. – Он прошел с ними огонь и воду как друг, коллега, а потом и любовник Мари. Он любит науку так же, как и Пьер с Мари, он восхищается обоими. У них чудесный, воодушевляющий треугольник. Мне кажется, он сразу влюбился в обоих, но к тому времени у него уже была семья. Когда Пьер погиб, Поль и Мари притянулись друг к другу как магниты. Он и правда любил ее, но общество резко отрицательно отнеслось к связи женатого мужчины с женщиной вроде Мари, и поэтому он прекратил связь. Напрашивается вопрос, как он мог начать роман с вдовой своего друга и коллеги. Но все не так однозначно: Мари подпускала к себе мало людей. Поль был одним из них и влюбился по уши».Восходящая звезда Аня Тейлор-Джой играет Ирэн Кюри, позже также получившую Нобелевскую премию за свои научные открытия. Говорит Пол Уэбстер: «Это не большая роль, но Аня Тейлор-Джой оценила возможность сделать что-то совершенно непохожее на ее предыдущие работы. Она достойно держит удар, может за себя постоять и демонстрирует чудесную игру. Она выложилась по полной. На момент съемок Ане был всего 21 год, ей нравится то, что она делает, и она отдается работе целиком. С ней приятно быть рядом». «Особенно увлекательной эту историю делает сочетание большой науки и простых человеческих переживаний, – продолжает Тейлор-Джой. – Поначалу я думала: «А не были ли Мари и Ирэн далеки из-за полной вовлеченности Мари в работу?» Но потом увидела, что все было с точностью до наоборот: у обеих были такие выдающиеся умы, и они мыслили одними категориями, так что на самом деле между ними сложились нежные отношения, играть которые было чудесно. Она так гордится своей матерью. Сыграть это очень приятно».Когда дошло до обсуждения того, как будет выглядеть картина, Маржан Сатрапи настояла на одном: фильм обязан быть красивым. Она пригласила оператора Энтони Дода Мадла, художника-постановщика Майкла Карлина, дизайнера по костюмам Консолату Бойл. Кроме красоты для Сатрапи принципиально важное значение имела достоверность. «Мы постарались избежать проблемы многих исторических фильмов, где, например, в рассказе о 1950-ых фигурирует мебель и одежда в стиле 1950-ых, – объясняет она. – В реальной жизни нас окружает мебель и одежда разных лет. Кроме этого, в то время у людей было куда меньше вещей, а потому они быстро начинали смотреться поношенными. Еще в 1900-ых не было химических красителей, так что мы стремились приблизиться насколько возможно к тем оттенкам тканей, которые использовались в то время. Поскольку наша история достаточно сюрреалистическая, нам нужно было, чтобы фон происходящего был основательно продуман, иначе эффект был бы не тот».Съемки стартовали в феврале 2018 года в Будапеште, подменявшем Париж, и в Алмере на юге Испании, замещавшей пустыню в Неваде, где тестировалась атомная бомба. Сцены Чернобыля снимались в павильоне.Труднее всего оказалось быстро создать множество разных миров в одном фильме. «Лента начинается в 1934 году с последних дней Мари Кюри и потом движется в двух направлениях – назад через ее жизнь и вперед от начала ее жизни, время от времени эти линии пересекаются, – говорит художник-постановщик Майкл Карлин. – Основные повороты сюжета проиллюстрированы событиями, случившимися вследствие открытия радия и расщепления атома».Карлин с помощниками создали больничные интерьеры внутри здания, которое прежде было главным офисом Венгерских железных дорог. Внушительное громадное строение с бесконечными коридорами и лабиринтом комнат стало основным местом, где снимались сцены, происходящие в помещениях. Больничные коридоры отразились в нескольких туннелях, появившихся в фильме. Это металлические туннели в Чернобыле и туннель, через который в 1870 году в Польше проходит маленькая Мари Кюри, хороня мать.Создание костюмов доверили Консолате Бойл, которая мгновенно предложила решение, соответствовавшее видению Маржан Сатрапи. Бойл начала исследование с того, что забыла все, что знала об этом времени. Такой подход определенно сработал, когда дело дошло до гардероба Мари Кюри. «Мы знали, что она отказывалась слепо следовать моде и одевалась в собственном неповторимом стиле, – говорит Бойл. – Видеть и воссоздавать который оказалось сплошным удовольствием. У нее было отличное чувство стиля, хотя она и не уделяла особого внимания одежде. Есть забавная история о ее свадебном платье: Мари сказала, что ей нужно такое, чтобы его можно было надевать в лабораторию. Так что в одной из сцен она проводит эксперимент в том же платье, в котором была на свадьбе! Это милое противоречие между присущим Мари чувством прекрасного и ее безразличием к одежде. Но она, в каком-то смысле почти против своей воли, всегда выглядела потрясающе».Цветовая гамма гардероба Мари сложилась из серого, черного и белого цветов, а также разных оттенков зеленого и голубого, что отсылает к ее профессии. Для Пьера Кюри Бойл разработала силуэт, который соответствовал реальным предпочтениям ученого и в то же время шел Сэму Райли. «В Пьере чувствуется мягкость и душевная сила. Мне хотелось, чтобы костюмы подчеркивали именно это, – говорит она. – Пьер Кюри был привлекательным мужчиной и внешне Сэм на него похож. В целом Кюри одевался очень просто, но непременным предметом его гардероба оставался френч с высоким воротником-стойкой, что я и отразила в костюмах». 
Отзывы