Первый фильм Джонатана Хенсли («Каратель» 2004 года) после десятилетнего перерыва. Крайним фильмом режиссёра был «Ирландец» (2011).В фильме можно услышать эксклюзивный кавер на песню I've Been Everywhere в исполнении новоиспечённой супергруппы Никки Сикса и Роба Зомби L.A. Rats. Это первая песня группы.Лиам Нисон и Бенджамин Уокер ранее вместе снялись в фильме «Кинси» (2004).Лиам Нисон и Эмбер Мидфандер ранее вместе снялись в фильме «Заступник» (2021).На главную роль в фильме продюсеры выбирали лучшего из лучших. «Лиам Нисон был первым в нашем списке кандидатов, он идеально вписывался в это амплуа, – говорит Корли. – Он колоритный герой боевиков и отличный актёр, а эти два качества редко сочетаются в одном человеке. Он помог нам снять фильм, который хочется посмотреть». «Брат главного героя страдает от афазии, в этом состоянии очень трудно самовыражаться, – продолжает продюсер. – Их отношения куда более глубокие, чем в обычном боевике. Я думаю, что этот элемент сценария привлечёт внимание зрителей к эмоциональной драме персонажей».По словам Джонатана Хенсли, о таком актёре в главной роли, как Лиам Нисон, любой режиссёр может только мечтать. «Американских актёров, которые могут конкурировать с Лиамом, можно пересчитать по пальцам, – считает Хенсли. – Многие способны выполнять трюки, но не слишком киногеничны. В Лиаме киногеничность сочетается с актёрским мастерством и отличной физической формой. Любому фильму с его участием обеспечен коммерческий успех. В этом плане это уникальный актёр. Я даже надеяться не мог, чтобы в моем фильме снялась такая легенда кинематографа, как Лиам».Лиаму Нисону очень понравился персонаж, которого ему предстояло сыграть: «Я исполнил роль Майка МакКэнна, а роль его брата Гурти – Маркус Томас. Наши герои – водители по найму. Майк трудолюбив и привык говорить то, что думает. Он гордится своей работой, гордится тем, что управляет многотонной махиной. Он присматривает за братом, который служил в Ираке и страдает от афазии, полученной в результате ранения. Гурти вроде нормален, ему кажется, что он может говорить целыми предложениями, но в конечном итоге получается нечто невнятное. Поэтому мне приходилось переводить его реплики». «Мне нравятся истории, в которых проявляется истинная сущность человека, когда мужчины и женщины оказываются в смертельно опасных ситуациях, – продолжает Нисон. – Если честно, то я не мог оторваться, когда читал сценарий. Я понимал, что предстоит трудная работа. Мне нужно было научиться управлять тяжелым грузовиком и многому другому. И всё это – за время подготовки к съёмкам». «Я восхищаюсь парнями, которые водят гигантские грузовики, – продолжает Нисон. – Уму непостижимо, как они справляются с этими монстрами. Я сам из Нью-Йорка и, видя дальнобойщиков, всегда недоумевал: «Как он на таком многометровом гиганте впишется в этот поворот, не зацепив другие машины?» Меня всегда завораживала техника и опыт этих парней, поэтому я с удовольствием согласился освоить азы их сложнейшей профессии». «Я совершил несколько поездок с одним из таких водителей, он мне всё рассказал, – говорит актёр. – Я сидел на пассажирском кресле и наблюдал за тем, как ловко он управляется со своим грузовиком. Я думал, это будет трудно – шутка ли, крутить такой руль, переключать коробку передач. Но на самом деле, это было похоже на балет. Движения водителя были очень мягкими и плавными, а машина слушалась его, как ручная. Это первое впечатление, которое я отметил. В кабине есть отсек, в котором отсыпается сменщик. Так вот, при моем росте под два метра я мог встать в этом отсеке в полный рост. Это была почти как нью-йоркская малометражная квартира». «Брат моего героя Гурти служил в Ираке, – рассказывает Нисон. – Пуля снайпера попала ему в голову, хирургам не удалось извлечь её – операция была слишком опасной. В результате этого ранения у солдата появилась афазия. Мой герой – единственный, кто понимает, что говорит Гурти. Он механик от бога, но не любит, когда им командуют. Всё это вкупе существенно усложняет жизнь братьев. Впрочем, Майк заботится о Гурти, а тот, в свою очередь, заботится о моём герое. У меня никогда не было братьев, у меня три сестры, тем приятнее и интереснее мне было сыграть роль Майка».По словам Корли, кастинга на роль Гурти, как такового, не было. «Мы работали ранее и с Маркусом Томасом, – объясняет продюсер. – Джонатан был знаком с Маркусом и с его ролями. Когда мы начали обсуждать актёра на роль героя с афазией, Джонатан сразу же предложил кандидатуру Маркуса. Фактически, он написал эту роль специально для Маркуса, мы даже не искали других актёров. Маркус отлично справился с этой ролью. Ему вообще нравится играть разноплановых персонажей, создавать героя, что называется, с чистого листа. В этом он силён». О выборе актёра на роль Гурти Джонатан Хенсли говорит так: «В прежних ролях Маркуса я не мог не отметить, что он в отличной физической форме, потому что роль Гурти была весьма сложна именно в физическом плане. Мы встретились с Маркусом на съёмочной площадке в Санта-Монике, и уже на следующий день я связался с продюсерами, сказав: «Я увидел своего Гурти». С каждым днём он становился все более и более убедительным в этой роли. Несмотря на то, что он совсем не похож на Лиама Нисона, он вполне реалистично сыграл брата его героя». «Мне очень понравилась динамика фильма О МЫШАХ И ЛЮДЯХ, в котором один брат заботится о другом, – говорит Томас. – Этот момент меня тронул. Я всегда ищу качества характера героя, которые понятны всем. Я изучал различные осложнения в результате ранений, смотрел видео с людьми, страдающими афазией, – преимущественно осложнения были вызваны инсультами. Пострадавшие были весьма словоохотливы, но при этом была нарушена связь мозга с речевым аппаратом. Тебе кажется, что ты говоришь нормально, но на самом деле речь крайне бессвязна. Это очень усложняет общение».Хенсли и Томас посещали реабилитационную группу больных афазией, чтобы лучше понять, через что проходят люди, которым был поставлен этот диагноз. «Нам было крайне важно встретиться с кем-то из двух миллионов больных афазией, увидеть, как они живут, послушать их жалобы, узнать, с чем они сталкиваются в повседневной жизни, – рассказывает Томас. – Мы получили бесценный опыт, который впоследствии мне очень пригодился на съёмочной площадке». «Мы слышали о людях, которые после инсульта потеряли дар речи, других парализовало, – продолжает актёр. – Я встречался с некоторыми из них, с членами их семей и с их друзьями. Но никогда прежде не видел людей с нарушением речевого аппарата». Маркус утверждает, что отношения Майка и Гурти стали ключевым элементом фильма ЛЕДЯНОЙ ДРАЙВ: «То, что наши герои были братьями, крайне важно. Старший должен заботиться о младшем, а это не так-то просто. Они дальнобойщики, перебивающиеся от одного заказа до другого. Братья стремятся выжить, чего бы это ни стоило. К финалу фильма каждый из них становится лучше, чем был в начале». «Роль Гурти была сложной и пугала меня до смерти, – признаётся Маркус. – Мне предстояло сыграть человека с особенностями, параллельно не забывая о братской любви и сопутствующим ссорах. Мне, как актёру, такой вызов, такой уровень адреналина очень нравится – когда сам сомневаешься в том, потянешь ты эту роль или нет. Я очень благодарен судьбе за такую бесценную возможность. Надеюсь, я справился с этой ролью».Компанию Майку и Гурти на ледяной дороге составят двое других дальнобойщиков. «Мы хотели, чтобы один из водителей был представителем коренного населения Америки, и Эмбер Мидфандер идеально вписалась в это амплуа, несмотря на то, что она намного моложе героини, которая была прописана в сценарии, – утверждает продюсер Аль Корли. – Меня поразило, сколько в ней чистоты и добросердечия, однако она никому не позволит пользоваться этим. В ней чувствовалось индейское пламя, целеустремлённость, но вместе с тем эмоциональная уязвимость». Джонатан Хенсли об Эмбер Мидфандер говорит так: «Найти исполнительницу роли Танту было, пожалуй, самым сложным на кастинге, мы пересмотрели множество актрис. Эмбер выделялась на фоне других претенденток своей настойчивостью, внимательностью и профессионализмом. В ней чувствовался стальной характер. Она готова была пытаться вжиться в образ вновь и вновь, пока не получится. При этом появлялось ощущение, что она ни за что не утратит своей целеустремлённости и не остановится на полпути. Мне нужна была ранимая героиня, которая умело прячет свою уязвимость под маской стальной крутизны, и Эмбер отлично справилась с этой ролью». Мидфандер заявляет, что её в роли привлекали два аспекта: «Мне понравился сценарий и динамика. Мне импонировала перспектива показать жизнь интересных людей через призму их сложной работы». «Моя героиня Танту крута, сильна, независима и молода, – продолжает актриса. – Она и её брат Коди, который трудится на шахте, на протяжении долгого времени были предоставлены сами себе и научились за себя постоять. У Танту есть уникальные навыки, которые отличают её от других женщин. Она по-настоящему хороший водитель. И, да, она – настоящий боец. Эта героиня мне очень понравилась». «У Танту стальной характер, чем я похвастаться, увы, не могу, – добавляет Мидфандер. – В ней уживаются и тихоня, любящая умиротворение, и боец. Я видела многих людей, которые сочетают в себе эти качества, но в конечном итоге мы с Джонатаном ориентировались на характер Баффи Сент-Мари. Источник для вдохновения был неисчерпаем, поскольку Баффи – удивительная женщина и значимая фигура в истории. Сколько себя помню, я всегда восхищалась Баффи и движением за права коренных индейцев. Она заняла важное место в моей жизни и жизни моей семьи».Выбор актёра на роль третьего водителя грузовика был весьма необычен. «Лоренс Фишбёрн – один из величайших актёров мира, удостоенный премий «Тони» и «Эмми», – говорит Аль Корли. – Он поразителен. Мы встречались с его агентом относительно другого проекта, но тот знал, что мы готовимся к съёмкам фильма. Он спросил: «А вы не хотите рассмотреть Лоренса Фишбёрна на роль водителя?» Я был несказанно удивлен вопросом. Признаться, я не задумывался об этом раньше. Если такой актёр, как Лоренс Фишбёрн проявляет интерес к роли, любой здравомыслящий продюсер просто соглашается».«Мне эта работа показалась интересной, – объясняет Лоренс Фишбёрн. – Я смотрел несколько эпизодов документального сериала «Ледовый путь дальнобойщиков» и невольно ловил себя на мысли: «Ого, это опасно. И немного будоражит». Прочитав сценарий, я подумал, что это будет любопытно. В первую очередь меня заинтересовала возможность поработать с Лиамом Нисоном. Мы давно знакомы, но у нас никогда прежде не было шанса встретиться на съёмочной площадке. Я решил не отказываться от представившейся возможности». «Моего героя зовут Джим Голденрод, он владеет транспортной компанией Trappers, – продолжает актёр. – Именно он обзванивает всех водителей, предлагая им поучаствовать в опасной экспедиции по доставке оборудования на шахту, в которой люди попали в смертельную ловушку. В итоге именно моему герою, персонажу Лиама, его брату и ещё одному водителю предстоит провести грузовики к шахте». «Мой персонаж вырос в Штатах, а потом переехал в Канаду и открыл свой бизнес, – рассказывает Фишбёрн. – Он сделал себе хорошую репутацию в транспортном бизнесе, к нему обращаются в том случае, когда все остальные пасуют. Он весьма рассудителен и говорит то, что думает». По словам продюсера Барта Розенблатта, название компании Trappers не было придумано сценаристами: «В фильме есть большая сцена: герой Лиама Нисона пытается получить работу в транспортной компании, которой предстоит отправить грузовики, чтобы спасти пропавших в ловушку шахтёров. Сцена снималась в настоящей транспортной компании». «Мы нашли действующую компанию в Виннипеге, – вспоминает Розенблатт. – В распоряжении компании было множество самых разных грузовиков, для съёмок такой транспортный парк был просто бесценен. Компания называлась Trappers. Мы работали на территории компании несколько дней, и её название вошло в фильм. На всех наших грузовиках есть маркировка Trappers, и это – настоящее название действующей компании».Аль Корли говорит, что, помимо истории о ледяной дороге, в фильме развивается альтернативный, не менее захватывающий сюжет: «С шахтёрами связана своя, самостоятельная история – своеобразный фильм в фильме. Я знаком с Мэттом МакКоем, поэтому созвонился с ним и предложил сыграть одного из шахтёров, оказавшихся в ловушке. К счастью, он согласился». «Я играю роль Джорджа Сикла, управляющего шахты, – говорит Мэтт МакКой. – Не буду раскрывать всей подоплёки, но у него свои планы на разрушенную шахту. Я думаю, этот момент только добавит напряжения фильму. Каждый из персонажей преследует свои мотивы, мой герой вступает в сговор с одним из шахтёров. Словом, в этом фильме всё не то, чем кажется на первый взгляд».Роль одного из попавших в ловушку шахтёров – брата героини Эмбер Мидфандер – сыграл Мартин Сенсмейер. «Я работал с Мартином на съёмках фильма ВЕТРЕНАЯ РЕКА, да и наш директор по кастингу хорошо с ним знаком. Мартину даже не пришлось делать пробы. Он идеально подходил на роль, нам очень повезло, что он согласился». Сенсмейер признаётся, что ему было в радость поработать с актёрами, которых он хорошо знал: «Мне очень нравится сниматься с Эмбер, она удивительная актриса, и мы уже давно знаем друг друга. Мне даже довелось поработать с её отцом. Как и другие шахтёры, мой герой Коди оказывается в смертельной ловушке и вынужден принимать непростые решения. Коди не в ладах с самим собой, играть такую роль было очень интересно. Кроме того, мы с Эмбер играли роли брата и сестры. Её героиня – профессиональный водитель, поэтому, разумеется, она вызывается добровольцем, чтобы спасти из ловушки своего брата». «Особенно в роли Коди мне понравилась реалистичность этого персонажа, – продолжает Сенсмейер. – Он очень похож на некоторых моих друзей, работающих в шахтах на Аляске, как, впрочем, и на других моих знакомых – рыбаков, строителей, нефтяников. Было очень интересно сыграть такого персонажа – я знал, что мои друзья это оценят».Роль шахтёра Лэмпарда, который работает вместе с Коди, сыграл Холт Маккэллани. «Моего героя зовут Рене Лэмпард, – рассказывает актёр. – После катастрофы он вместе с 25-ю другими шахтёрами оказывается в ловушке. Этот сюжет напомнил мне катастрофу в чилийской шахте. Тогда под землёй оказались 33 шахтёра, и весь мир внимательно следил за их судьбой». «Я жадно ловил каждую новость о тех шахтёрах, – продолжает Маккэллани. – Помню, как все радовались, когда их спасли. Тогда радость не знала границ и наций, история никого не оставила равнодушным. Я постоянно думал об этом, когда читал сценарий, потому что по своему драматизму ситуация была очень похожей». «Мой герой и Коди стали хорошими друзьями, немалую роль в этом сыграла авария, – добавляет Маккэллани. – Наши персонажи бросились к тем шахтёрам, которые в результате взрыва получили ранения и умерли бы, если бы им не оказали первую помощь».Аль Корли утверждает, что самым сложным выбором на кастинге стала роль Вернэ. «Поначалу он кажется хорошим парнем, но со временем оказывается заправским злодеем, – объясняет продюсер. – Мы понимали, что нам нужен актёр, который не выдаст свои истинные мотивы своего героя раньше времени. Мы не хотели приглашать актёров, для которых роли злодеев привычны, потому что зрители, видя этих исполнителей, как правило, предугадывают: «Ну, всё понятно. Этот будет злодеем!» «Бенджамин Уокер – замечательный театральный актёр, который без труда справился бы с нашей задачей, – продолжает Корли. – Кроме того, нам был нужен достаточно высокий человек, который бы гармонично смотрелся рядом с Лиамом в боевых сценах».Фильм снимался в Канаде, в том числе, в окрестностях города Виннипег и в других локациях провинции Манитоба. Сцены снимались на настоящей ледяной дороге. По словам Барта Розенблатта, это было бы невозможно, если бы не чуткое руководство Хенсли. «Джонатан очень чётко представлял себе то, что хочет увидеть в кадре, и не менее точно описывал своё видение, – утверждает продюсер. – Он предлагал не только необычные творческие, но и технические решения задач, которые помогли нам справиться с самыми сложными сценами». «Фуры стали для нас настоящим логистическим кошмаром, – продолжает Розенблатт. – Нам для съёмок предоставили три фуры – красную, чёрную и жёлтую, и они стали полноценными героями картины. Как, собственно, самостоятельными персонажами можно назвать заиндевевший ландшафт и саму ледяную дорогу».Джонатан Хенсли стремился сделать фильм как можно более реалистичным. «Я хотел, чтобы картина была максимально правдоподобной, – говорит режиссёр. – Я дал особое распоряжение операторской команде, чтобы они не выбирали нереальные и недостижимые ракурсы, и тем более – ракурсы, грешащие против законов физики. В фильме не должно было быть нереальных ракурсов съёмки. Я хотел, чтобы картина больше напоминала документальный проект». «Когда снимаешь фильм о водителях, в кадр непременно должны попасть и сам шофёр, и пассажир, а это довольно непросто сделать, – продолжает Хенсли. – Можно взять вторую машину с установленной на ней камерой и тащить за нею на буксире машину, где сидят актеры. В этом случае у тех развязаны руки – им не нужно заботиться о дороге. Проблема в том, что не существует такого тягача, который вытянул бы фуру. Очевидным решением были бы комбинированные съёмки – затянуть стены за стёклами кабины хромакеем и снимать фон отдельно. Но мне эта идея категорически не нравилась. Я хотел живые фоны – ледяную дорогу, горный серпантин. Всё это должно было выглядеть натуралистично». «Мы установили кузова новых тягачей Kenworth в полной раскраске и с полностью сохраненным интерьером на грузовые пикапы Ford F-550, получив таким образом некий гибрид, – рассказывает Хенсли. – На нижнем ярусе – в кабине пикапа – сидели каскадёры-водители, а на верхнем – в кабине тягача – актёры. При этом за окнами проплывал настоящий ландшафт. Так были сняты 98% нашей картины. У нас не было никакого хромакея, никаких комбинированных съёмок, и мне это очень приятно осознавать. Такой съёмочный процесс был для нас в новинку. Я не уверен, что кто-то когда-то раньше пробовал повторить нечто подобное».Для реализации столь амбициозных замыслов необходимо было подобрать подходящую локацию, и Аль Корли знал, где искать: «Нам нужны были снег, холод и ледяная дорога, при этом мы не хотели делать акцент на визуальных спецэффектах. Мы планировали снимать реальные трюки и реальные локации. Сюжет фильма развивается в Канаде, поэтому мы решили снимать именно там. Около 15 лет назад я уже работал в Виннипеге на съёмках фильма УБЕЙ МЕНЯ, так что с провинцией Манитоба был знаком не понаслышке». «Озеро, на котором мы решили снимать, было всего в полутора часах езды от города Виннипега, – продолжает продюсер, – таким образом, мы получили возможность работать на настоящей ледяной дороге. Мы смогли расположиться на одной локации, а не метаться между тремя или четырьмя. Это серьёзно упростило съёмочный процесс. Локация была достаточно близка к Виннипегу, так что, с одной стороны, мы могли доставить до места всю съёмочную группу и актёров, а с другой – в кадре было всё, что нужно». «Мы, наверное, единственная съёмочная группа, которая снимала в Виннипеге фильм, действие которого разворачивается в Виннипеге, – шутливо добавляет Корли. – Обычно местные специалисты спрашивают: «Где на самом деле происходят события?» Так что мы их не на шутку удивили. У нас на съёмках ходила шутка: «Кто берётся за фильм о Виннипеге и снимает его зимой? Ну, кто же, как не мы?!» «В Виннипеге работает замечательная команда, – отмечает Корли. – Они очень трудолюбивы, опытны, быстро учатся и их не могут обескуражить никакие трудности, как, в нашем случае, съёмки на натуре. В Голливуде спецы кажутся вымотанными. Команда из Виннипега, напротив, была очень активна, искренне радела за свою работу, стремилась сделать всё, чтобы фильм получился качественным. Работать с ними было очень приятно».Джонатан Хенсли утверждает, что фильм могли снять только в Манитобе: «Мы работали на озере Виннипег. Оно замерзает в декабре, и к январю лёд уже настолько толстый, что по нему можно проехать на фуре. Кроме того, там была развитая инфраструктура для съёмок фильма. У нас были и сцены погонь, и взрывы грузовиков, и, конечно, настоящие фуры Kenworth, чего до нас никто никогда не делал. Многие сцены этого фильма поистине уникальны». Место за камерой продюсеры планировали предложить лучшему из лучших. «Слава Тома Стерна опережает его, – говорит Барт Розенблатт. – Он снял множество замечательных фильмов, некоторые из которых были номинированы на «Оскар». Он снимал многие картины Клинта Иствуда и блокбастер ГОЛОДНЫЕ ИГРЫ, а за фильм ПОДМЕНА был номинирован на «Оскар». Ничего удивительного в том, что когда мы выбирали оператора, Том был в верхних строчках списка претендентов. Он знает, как снимать и персонажные фильмы, и зрелищные боевики. Этот поистине гениальный оператор умеет подчеркнуть выгодные особенности ландшафта, умеет сделать любой кадр красивым. Кроме того, он очень быстро работает. Все эти качества вкупе делали его идеальным кандидатом на операторское кресло».По словам Джонатана Хенсли, Том Стерн является секретным оружием Клинта Иствуда. «Он снимал одну картину Иствуда за другой, и я был наслышан о невероятной скорости его работы, – говорит режиссёр. – Он способен на глаз определить уровень освещённости и даже не носит с собой экспозиметр. Я не уверен, что этот прибор у него вообще есть. Он профессионально меняет свет по мере того, как меняется естественное освещение. Никогда не видел ничего подобного. У него какое-то нечеловеческое чутьё на то, когда встанет солнце. Том знает, как контролировать свет, как расставлять осветительные приборы в разное время суток, и он всё делает очень быстро. Он создаёт непередаваемую атмосферу на площадке и очень умело управляет своей группой». Том Стерн охотно ввязался в приключение, которое предложил ему Хенсли. «Мы с Джонатаном поговорили, он рассказал, что видит фильм своеобразным продолжением "Платы за страх", – вспоминает оператор. – Картина должна была быть грубоватой, натуралистичной, но при этом масштабной и зрелищной. Именно таким должен быть фильм о трёх грузовиках на ледяной дороге. У меня появилась аналогия с бесконечным горизонтом, и я пошутил: «Может быть снимем ЛОУРЕНСА АРАВИЙСКОГО в снежно-ледяном пейзаже?» Джонатан расхохотался». «Несмотря на масштабность съёмок, мы делали акцент на персонажном факторе, – добавляет Стерн. – Персонажи крайне важны для Джонатана, и мы об этом никогда не забывали». «Джонатан не только занял режиссёрское кресло, но и сам написал сценарий, так что он был автором фильма во всех смыслах, – отмечает Стерн. – Я всегда считал, что моя работа заключается в помощи режиссёру. Осветители и оператор должны использовать свой инструментарий для создания необходимой режиссёру атмосферы в кадре». «Я был приятно удивлён, насколько красноречиво Джонатан описывает то, что рисовало ему воображение, – признаётся оператор. – Я решил, что эта работа будет очень интересной, а наше сотрудничество – плодотворным. Хотя это был, пожалуй, самый сложный проект 2020 года, поскольку мы работали в -40 и жуткий снегопад. Однако нашего режиссёра ничто не могло остановить». «Фактически мы всё снимали на натуре, но при этом использовали очень хорошие камеры и анаморфические линзы, – добавляет Стерн. – Если мы добились поставленных целей, фильм действительно получится масштабным, поскольку нам буквально каждый день приходилось доставать кроликов из цилиндров. Скажем, когда двери грузовиков открываются и закрываются, зрители увидят настоящий лёд. Там негде было спрятаться. Нам приходилось работать на безбрежных просторах».Художнику-постановщику Арвиндеру Грюалу доводилось и раньше работать в подобных ландшафтах: «20 лет назад я работал на съёмках фильма K-19 на озере Виннипег и выстроил ледяную дорогу, чтобы съёмочная группа могла добраться до места, около двух километров, – вспоминает художник. – Там мы выстроили декорацию подводной лодки, выныривающей из-подо льда». «Мной заинтересовались директора по кастингу картины ЛЕДЯНОЙ ДРАЙВ, скорее всего, благодаря той ледяной дороге из фильма K-19, – продолжает Грюал. – Мне позвонили продюсеры, а потом и Джонатан. Мы довольно долго обсуждали с ним ледяную дорогу, говорили о том, как её выстроить. Мы нашли общий язык. Я в своё время поднаторел на съёмках боевиков, так что чувствовал себя в своей тарелке». «Когда я работал над фильмом K-19, меня послали в посёлок Гимли (округ Манитоба), – вспоминает художник. – Один рыбак по имени Лоуренс Джонсон вывел меня на лёд. Он мог на ощупь чувствовать толщину льда и говорил: «Вот тут я бы не стал и пробовать» или «А вот тут – можно». Мы ходили по льду, и Лоуренс так хорошо ориентировался, что с первого взгляда рассказал, что и где мы должны строить. И вот, 20 лет спустя, начинаются съёмки фильма. Мы вновь разыскали Лоуренса Джонсона – он стал нашим главным консультантом по ледяной дороге». «Поначалу продюсеры были настроены скептически относительно идеи строительства ледяной дороги, – говорит Грюал. – Но одной экскурсии на озеро было достаточно, чтобы понять, что у нас всё получится. Нас перестал волновать трещащий под ногами лёд и возникающие трещины. Я предложил отказаться от идеи выстроить ледяную дорогу на земле и использовать компьютерные спецэффекты. Вместо этого мы могли снять всё на настоящем льду. На этом мы и порешили в самом начале планирования фильма». «Мы начали раздумывать над тем, как сохранить красоту льда, – продолжает художник. – Лёд должен быть достаточно толстым, чтобы по нему могли проехать фуры – не менее 70 сантиметров или даже метра. Если наращивать лёд искусственным образом, заливая водой, он превращается в белую бесформенную кашу. Нам очень повезло, потому что озеро в тот год замёрзло в самом начале сезона. Нам оставалось только время от времени счищать снег, ожидая, пока лёд будет промерзать всё глубже и глубже. В результате у нас получился замечательный, красивый лёд, который местами походил на зеркало». «Мы хотели создать эпический фильм – настолько зрелищный, насколько только возможно, – говорит Грюал. – Мы с Джонатаном и Томом много обсуждали, как выстроить каждый кадр, как сделать его максимально впечатляющим. Мы создали два километра ледяной дороги, уходящей за горизонт, и ещё один километр вдоль побережья, где нам нужны были деревья в кадре». «Мы искали локацию на озере Виннипег с открытым горизонтом, чтобы складывалось ощущение дороги, уходящей в никуда, – рассказывает Барт Розенблатт. – У зрителей должно сложиться ощущение, что водителям самим не приходится рассчитывать на спасение. Такую локацию мы нашли неподалёку от местечка Финнс – с таким же успехом мы могли бы оказаться в открытом море. Когда камера охватывает панораму, видно только безбрежный простор. Кажется, что персонажи фильма действительно предоставлены сами себе».Когда герои оказываются на ледяной дороге, начинается самое интересное. «В фильме множество трюковых сцен, – рассказывает Розенблатт. – Их съемки, конечно же, не обошлись без постановщика трюков Марка Ванселоу, с которым Лиам Нисон работает более 12 лет, на съёмках практически всех недавних фильмов актёра. Он ставит очень сложные трюки так, что они могут показаться простыми. При этом Марк научился профессионально дублировать Лиама, их бывает сложно отличить друг от друга». «Марк разработал всю хореографию поединков в фильме, – добавляет продюсер. – У нас были схватки на снегоходах, схватки в грузовиках, схватки на льду. Марк вернулся в Лос-Анджелес, чтобы подготовить свою группу, и присылал нам превью трюков, чтобы мы могли, просматривая видеоролики, воссоздать их на съёмочной площадке. Наш местный координатор трюков Рик Скэне считается очень опытным специалистом в Канаде. Он работал с местной командой каскадёров, которая выполняла все трюки в кадре». Лиам Нисон по достоинству оценивает профессионализм Ванселоу: «Марк – и постановщик трюков, и мой личный дублёр. А кроме того, он мой добрый друг. Кажется, это наш 24-й совместный фильм, так что я всецело ему доверяю. Вместе мы поставили и сняли множество динамичных сцен в самых разных точках Земли, работали с самыми разными группами каскадёров. Марк непробиваем». «Ставя очередную боевую сцену, Марк записывал видео, в котором выполнял все трюки вместе со своими каскадёрами, а затем показывал его мне. Я иногда спрашивал: «Марк, а ты уверен, что я сам с этим справлюсь?» Он отвечал: «Конечно! Ты справишься с 95%-ми этого». Вообще, я люблю сам выполнять свои трюки и, как правило, не отказываю себе в этом удовольствии. Но если нужно пробить телом стекло, то это я доверяю Марку».Фильм снимался на канадских равнинах, а по сюжету в кадре должны были быть горы. Это стало одной из главных трудностей для декораторов. «Так, мы нашли Мусорный холм, – вспоминает Барт Розенблатт. – К съёмкам фильма мы готовились в Лос-Анджелесе, а в Виннипег выдвинулись позднее. Мы отправили скаутов на поиски подходящих «гор», но, увы, безрезультатно. Тогда Джонатан открыл Google Earth и нашёл так называемый «Мусорный холм». Он погуглил локацию и нашёл видео, в котором экстремалы спускались по склону на бордах. Он сказал: «Думаю, у нас может получиться». И мы взялись за работу». «Власти Виннипега фактически создали в промышленном районе города полноценный холм из старой свалки, достаточно было присыпать гору мусора землёй, – рассказывает Аль Корли. – Впервые увидев это место, я сказал Джонатану: «Напоминает альпийский луг». Я не представлял, как мы будем эту локацию использовать. Однако выяснилось, что именно это нам и нужно было – варьируя ракурсы съёмки и используя визуальные эффекты, мы смогли снять все нужные нам сцены». Джонатан Хенсли описывает ситуацию такя: «На ранних этапах работы над фильмом, ещё до того, как на проект пришёл Арвиндер и начался подбор актёров, я открыл Google Map и в поле поиска ввёл «высочайшие горы в Виннипеге». Выяснилось, что Виннипег – едва ли не самое плоское место на планете. Затем мне на глаза попался Мусорный холм – одна из самых популярных собачьих площадок и самая верхняя точка обзора в Виннипеге. Тут был и требуемый нам крутой подъём, и плавный спуск. Немного поработав над фоном в компьютерной графике, мы получили замечательные кадры». «Не понимаю, как нам это удалось, но мы загнали две фуры на вершину Мусорного холма, – вспоминает Арвиндер Грюал. – В одной сцене фура сталкивает с дороги другую, в другой – сходит лавина. Для второй сцены нам потребовалось создать снежный пик, с которого злодеи устраивают сход лавины. Из этого небольшого холмика в Виннипеге мы выжали больше, чем могли бы из настоящей горной вершины».Среди множества сложностей, с которыми Грюал столкнулся на съёмках, пожалуй, главной стало создание подземной шахты. «Наиболее драматичная часть сюжета развивается в шахте, поэтому требовалась соответствующая атмосфера, – говорит Грюал. – Создание шахты стало очень кропотливым процессом. Во всяком случае, работа была намного труднее, чем я мог себе представить. Я сделал всё от меня зависящее, чтобы соорудить для Джонатана и Тома достойную песочницу». «Мы изучили всё, что только могли найти по интересующему нас вопросу и даже посетили с экскурсией шахту в Биссетте на северо-востоке Манитобы, – продолжает художник. – Мы поговорили с шахтёрами, чтобы получить лучшее представление о том, с чем будем работать. Понять труд шахтёров и условия их работы невозможно, пока не пообщаешься с ними, пока не побываешь в шахте, пока не ощутишь ее атмосферу, не прочувствуешь ее сырость и мрачность. Всё это мы учитывали, когда работали над дизайном шахты». «Во время экскурсии мы набрали целую груду камней и уложили их в ящики вперемешку с песком, – рассказывает Грюал. – Мы укладывали камни с таким расчётом, чтобы казалось, что их мог затронуть отбойный молоток шахтёра. Затем мы сделали гипсовые слепки этих инсталляций и использовали их в нашей декоративной шахте. После этого мы перешли к разработке цветовой палитры. Мне хотелось, чтобы в шахте превалировали оранжевые оттенки. Дело в том, что шахтёры работают в ярко-оранжевой униформе, а мне не хотелось, чтобы наши актёры слишком выделялись на фоне стен. Кроме того, костюмы дополняли синие каски и некоторые другие аксессуары. В целом костюмы выглядели очень гармонично».«Затем мы создали на стенах эффект повышенной влажности, – добавляет художник. – Прямо перед камерой мы разбрызгивали мастику, чтобы казалось, что земля под ногами влажная. Словом, работать было не просто, но очень интересно. Мы поддерживали минимализм, но предельно реалистичный минимализм».Учитывая уровень реализма, которого хотели добиться кинематографисты, им нужно было подумать, как снять сцену, в которой фуры затягивает под лёд. «Нашим спасением стало ранчо «Хром» неподалёку от Виннипега, – говорит Барт Розенблатт. – Там мы арендовали весь парк техники, необходимый для съёмок. Кроме того, хозяин ранчо установил на постоянной основе огромный хромакей, учитывая то, несколько его поместье востребовано кинематографистами». «Мы работали с гигантскими фурами, поэтому решили, что именно там нам и нужно снимать, – продолжает продюсер. – На фоне хромакея мы создали своеобразный каток – выкопали котлован, наполнили водой и заморозили. Таким образом, в кадре у нас настоящие фуры проваливаются под настоящий лёд. Мы смогли обойтись практически без компьютерных спецэффектов». Аль Корли также находился под впечатлением от локации: «Ранчо «Хром» было потрясающим. Замороженный нами лед мы выкрасили лёд в чёрный цвет – именно так поступают на настоящих ледяных дорогах. Фактически, у нас получилась полноценная натурная студийная площадка». Во время съёмки одной из сцен Лиам Нисон действительно оказался в ледяной воде. «Один из грузовиков, в котором были мы с Маркусом, начал проваливаться под лёд, а мы упали в полынью, – вспоминает актёр. – Нам пришлось буквально искупаться в ледяной воде. Под одеждой у нас были водонепроницаемые костюмы, а вот руки защищены не были и жутко замёрзли. Несмотря на это, я пытался спасти своего сюжетного брата». «Мы погружались под воду, задерживались на десять-двенадцать секунд, после чего всплывали на поверхность, – продолжает Нисон. – В тот момент мне вспомнились жертвы кораблекрушения из фильма ТИТАНИК. Я не мог избавиться от этой навязчивой мысли, потому что было немыслимо холодно. Вообще, учёные утверждают, что в такой холодной воде у вас есть всего минута, чтобы собраться с силами и выбраться на сушу. Если нет, то конец». «Признаюсь, меня не на шутку встревожила новость о сцене, в которой мне предстояло сняться, – улыбается Нисон. – Я подумал: «О, Господи! Я всего лишь актёр! Я не хочу расставаться с жизнью вот так». Было холодно, не по-детски холодно, вокруг нас плавали куски настоящего льда. Никакого пластика, никакого оргстекла, никакой бутафорной мишуры. Но такой реализм только добавлял нам драйва. Я думаю, зрители это оценят». 
Отзывы